Пережить блокаду…

Общество
14

По официальным советским данным от голода во время блокады погибло почти 700 тысяч человек. В нашей области сегодня проживают около двухсот человек, которые участвовали в сражениях на Пулковских высотах, Ладожском озере и берегах Невы или находились в блокадном Ленинграде. На сегодняшний день в Муроме на учете в Совете ветеранов – 43 блокадника. Эти люди — живые летописцы славной фронтовой и трудовой истории родного города и района древней Муромской земли. Одна из них — Тамара Владимировна Тимина. Подробнее – . Кто бы мог подумать, что эта очаровательная и веселая, полная жизненной энергии женщина пережила в жизни страшные испытания, непосильные многим. Тамара Тимина — блокадница, одна из последних ныне живущих свидетелей, способных поделиться ничем не прикрытой правдой голодной жизни. «Мы жили в Ленинграде, в самом центре, с папой и с мамой. Мама работала на шоколадной фабрике, а папа был летчиком, военным был и в мирное время. Мне было 7 лет, записали меня в школу — и началась война. Папа был военным, пришел и сказал: я уезжаю. Мама сказала: дети, началась война. А нас было двое, еще брат у меня. Начались обстрелы, тревоги, бегали все время в бомбоубежища. Пока ели все-таки что-то, было немножко, мама готовила. Папа один раз приезжал только к нам, привез сухой паек, вот тут мы питались». В горе и в беде дети взрослеют рано. Каждый день, проведенный в блокадном Ленинграде, открывал Томочке и ее маленькому брату новые страшные истины. «Выбило все стекла взрывной волной. Загородили все. Потом переехали мы жить к тете, тетя недалеко жила. За водой ездили на саночках, сначала с мамой, братишка был на 3 года младше меня, а потом уж я одна. Где привезу, где упаду и пролью все. Помогали женщины, веревками связывали ведерочки, чтобы не разлить. Сначала хлебушек понемножку давали. Мама разделит на три кусочка, чтобы не сразу съесть. Потом стало, конечно, очень плохо, очень тяжело. Помню, у нас был сибирский кот, очень хороший, большой. Пришли мы с улицы, мама говорит: сейчас я вас накормлю. А мы: как вкусно пахнет, как до войны. Ну, говорит, пришлось его сварить, а то бы и кот умер, и мы все. Конечно, есть просили. Плакал братишка все время, просил покушать. Есть было совершенно нечего ». Эта фотография — единственная памятная вещь о жизни, довоенной, где любящая мама всегда была рядом. «Потом умерла и мама, какое-то время прошло. Она уже не вставала. Я была уже постарше, ходила за водичкой, ходила карточки отоваривать на кусочки маленькие хлеба. Приходила тетя, навещала нас. Плакали все, есть хотели. Мама говорит: ну, что я вам дам, ешьте мою руку, ложитесь спать и не будете кушать хотеть. Проснулись, а она уже была мертвая. Ее положили на саночки, увезли на Пискаревское кладбище, вместе с тетей, а нас – в ленинградский распределитель. Там, конечно, давали нам покушать: кусочки хлебушка, какая-то буржуйка была. И вот мы все прилепляли этот хлеб, отдирали его по капле, чтоб растянуть подольше». Потерявшая маму, большинство своих родственников, больная цингой, крайне истощенная девочка уже не верила в свое спасение. И вдруг оно пришло вместе с «дорогой жизни». «Помню, что уже совсем мы все ослабли. Цинга уже была, все руки опухшие, ковырнешь булавочкой, вода выйдет. Так и жили там, в распределителе. Там, конечно, кормили чем-то понемножку, но уже были очень слабые все мы. И когда уж «дорогу жизни» открыли — Ладожское озеро, нас уже на носилках выносили, мы уже не ходили, я это хорошо помню. Нас всех через Ладожское, на корабль, и вывезли. Перед самым снятием блокады нас вывезли». После этого были разные детские дома и одно стремление – во что бы то ни стало найти брата. «Нас разъединили с ним, он заболел. Меня отправили на «большую землю», а он остался. И когда я уже в детском доме училась в 6-м классе (7 классов я окончила в детском доме), я его стала разыскивать. Мне помогли воспитатели, и я его нашла. Он оказался в Угличе, совершенно в разных местах мы оказались. Потом стали переписываться, и он приехал жить в Муром, где и я». Самая большая мечта — стать врачом, к сожалению, тогда не воплотилась в жизнь. «В Муром я попала, когда нас привезли в училище учиться 22-е, там проучилась 3 года, десятилетку окончила, и пошла работать на РИП монтажницей. В общежитии мы жили. Я, конечно, проработала 25 лет там. Но здоровье очень плохое, кровь у меня почему-то плохая, и я уволилась. Но всю жизнь мечтала быть медиком, всю жизнь. В походах, в детских домах все время была санитаркой. И устроилась в Санэпидстанцию. И там 23 года проработала». Были минуты, когда нестерпимо тянуло в родной город, но бывшей блокаднице, чудом оставшейся в живых, не удалось вернуться в дом детства. «Ездила я в Ленинград. Квартира там. Хотела вернуть эту квартиру, но ничего не получилось. Написали мне: ранее занимаемые площади не возвращаются. Конечно, хотелось в Ленинград, хотелось на свою родину, пожить там. Ездила на Пискаревку, везде побывала, посмотрела, где наш дом, квартира». Теперь Тамара Владимировна — счастливая мать двоих дочерей, бабушка и уже прабабушка. Ради них, родных, можно перенести все. Семья — смысл ее жизни. Все, что не успела отдать детям ее мама, с лихвой возвращает наша героиня своим близким. В марте 2010-го года у Тамары Владимировны юбилей — 75 лет. «Самое большое – внуки. Внучка у меня очень хорошая, очень меня любит, и я ее очень люблю. Два внука, вот правнук. Дожила до правнука. Даже не думала, что доживу».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Заполните поле
Заполните поле
Пожалуйста, введите корректный адрес email.

Вспомним, как это было [2008 → наши дни]